Кантор идет по следу - Страница 78

— Может, его лев напугал?… — неуверенно заметил Шатори.

Чупати бросил на начальника возмущенно-обиженный взгляд.

— Кантора и бог, если бы он был, не испугал бы…

— Угу, — кивнул Шатори, выдвигая один за другим ящики вмонтированного в стену шкафа. — Погляди-ка на кровать. Что скажешь? — спросил он Чупати.

— Кровать заправлена…

— Да, но как?

— Покрывалом… А что?!

— У меня такое впечатление, будто этим покрывалом прикрыли место недавней борьбы.

— Возможно и такое, — Чупати пожал плечами. — Если женщина погибла не от лап льва, то…

В этот момент в дверь предупредительно постучал директор цирка. Вежливо раскланиваясь, он отозвал Шатори в сторону и зашептал ему на ухо:

— Господин инспектор, вы, конечно, понимаете, какой это трагический случай. Но, к сожалению, в нашей профессии такое бывает… Последний раз в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году в Лос-Анжелесе тигры прямо во время представления разорвали на куски своего дрессировщика… Я только одного никак не могу понять: зачем Лотте понадобилось заходить в клетку? Может быть, во время спектакля Лео что-нибудь заметил, а дрессировщица решила его успокоить после спектакля… Во всяком случае, дело скверное. Пропала добрая, репутация цирка… Если можно, не распространяйтесь об этом случае.

— Само собой разумеется, — кивнул понимающе Шатори. — Собрали труппу?

— Да, да, — засуетился директор.

— Тогда пошли, — сказал Шатори и направился к двери, но Чупати остановил его.

— Посмотрите сюда, начальник, — шепнул он и показал на Кантора, который разлегся между двумя ножками откидного туалетного столика.

— Чего дурака валяете? — рассердился Шатори.

Кантор понял, что начальник сердится, однако собачье чутье подсказывало, что он действует правильно.

Подняв голову, Кантор тихо рявкнул один раз, словно хотел сказать этим, чтобы ему не мешали, потом, дернув спиной, сбил выдвижные ножки, и в тот же миг со столика полетели какие-то пузырьки, коробочки, расчески. Они посыпались прямо на спину Кантора, но он, казалось, не обратил на это никакого внимания. Левой передней лапой он пододвинул к себе круглую коробочку, запах которой и раздражал его больше всего.

— Пес, наверное, тронулся, — рассерженно бросил Шатори, но, увидев, как Кантор осторожно зажал зубами круглую коричневого цвета коробочку из-под пудры, хмыкнул.

Чупати чистым платком взял коробочку из пасти Кантора и осторожно открыл ее. Понюхав содержимое коробочки, он подал ее Шатори, пробормотав:

— Пудра без запаха.

— Или что-нибудь другое… — проговорил Шатори, повертев коробочку в руках. Выглянув в открытую дверь, он крикнул технику-лаборанту, который изучал следы возле вагончика: — Возьмите на анализ!

Несколько мгновений собака внимательно следила за каждым движением людей. По спокойному деловому тону, каким переговаривались Чупати и Шатори, пес понял, что нашел такое, что заинтересовало людей и что они считают очень важным. Вот они уже и не ругают его за то, что он разыскал этот предмет с таким странным запахом… Да еще такой важный! Чтобы понять это, много ума не надо. Если бы эта коробочка ничего не значила, хозяин давно бросил бы ее на пол.

Кантор от самой клетки льва постоянно чувствовал два основных запаха, они-то и привели его сюда. Запах от пола и мебели перебивал запах женщины, лежавшей в клетке у льва. Собачий инстинкт подсказывал ему, что обладатель неприятного, раздражающего запаха находится где-то поблизости. Этот запах вызывал особый интерес Кантора.

Опередив хозяина, пес спрыгнул на траву. Интересующий его след вел налево, и пес повернул налево, туда, где кончались вагончики и где территория, отведенная цирку, отделена от парка низким заборчиком из штакетника.

Ветки деревьев закрывали свет горящих фонарей и отбрасывали причудливые тени на выкрашенные белой масляной краской стенки вагончиков. Легкий ветерок еле заметно раскачивал деревья.

Кантор шел по следу вдоль изгороди. Чем дальше он шел, тем сильнее становился запах, раздражавший его. Запах этот предвещал опасность, и пес несколько замедлил шаги.

С наружной стороны заборчика возвышалась огромная куча сена. Этим сеном кормили слонов и других травоядных животных, содержавшихся в цирке.

Неожиданно Кантор замер на месте, поднял голову и в тот же миг увидел неподалеку от себя пару горящих зеленоватых глаз.

Инстинктивно пес даже попятился, ища какое-нибудь прикрытие, однако времени для размышлений у него не было: из стога в его сторону метнулась с угрожающим рычанием большая темная тень. Нападение было слишком неожиданным, и отбить его Кантору помогло только умение мгновенно реагировать на сложную обстановку. И тут только он увидел, что его противником является не кто-нибудь, а собака. Кантор тявкнул, призывая этим собрата к примирению, но тот, видимо, не собирался мириться и только угрожающе рычал.

«Значит, мириться не хочет, вызывает меня на бой…» — мелькнуло у Кантора.

Поведение противника свидетельствовало о его агрессивности. Возможно, черный пес — а он был почти черный — защищал собственные владения. Он сделал несколько прыжков, пытаясь зайти Кантору сзади. Заход сзади считался старым и наиболее испытанным приемом для достижения успеха: противник и повернуться к тебе не успеет, как ты, схватив его мертвой хваткой за горло, валишь на землю.

Кантор сердито заворчал, подумав о том, что по отношению к нему такие приемчики применять рискованно.