Кантор идет по следу - Страница 59

— Забудь про это. — Мюллер попытался улыбнуться, но улыбка вышла жалкая и вымученная. На террасе Мюллера ожидал какой-то чересчур подвижный человек.

— Ты уже здесь? — облегченно вздохнув, спросил Мюллер ожидавшего его мужчину и представил его матери как коллегу по работе.

— Пойдем, поможешь мне немного травы накосить, — предложил Мюллер Лакли (так звали незнакомца).

— Травы и я могу накосить… — предложила свои услуги мать, но сын с гостем уже шли по дорожке к калитке.

Когда они оказались за деревьями, Мюллер со злостью набросился на друга:

— Ты что, с ума сошел?! Я же тебе говорил, чтобы ты меня ждал за ботаническим садом!

— Да, говорил, но мне оттуда пришлось уйти. За мной следил через изгородь какой-то тип. Ребят я отослал на берег реки, а сам пришел сюда. Что теперь будет?

— Что будет? Надо выполнить все, что нам приказано. После этого уедем. Сначала ты, потом я. До начала операции встречаться не будем. А сейчас шагай к остановке, садись на автобус и уезжай…

Мюллер остался очень доволен собственной хитростью, решив, что, если его друзей и схватят, он тем временем будет уже недосягаем для полиции.

Чупати от нечего делать бродил по главной улице города. Остановился перед витриной обувного магазина, тяжело вздохнул и пошел дальше, погруженный в свои мысли. Потом он еще раз вернулся к витрине, и взгляд сержанта почему-то задержался на коричневых ботинках на каучуковой подошве. Он вспомнил, что точно такие ботинки видел в прошлом году в Будапеште. Правда, денег купить их у него и тогда не было: как-никак триста двадцать форинтов. «Как будут деньги, обязательно куплю», — решил Чупати про себя.

Кантору надоело слоняться без цели, и он дернул поводок. Хозяин это понял, и они направились в полицию. Конец недели обещал быть радостным: в субботу праздник — День конституции, пятница — предпраздничный день. Чупати вспомнил, что он уже две недели не был дома и не видел жену и сына.

Перед зданием полиции Чупати неожиданно увидел Шатори.

— Ты здесь? — удивился сержант.

— Да, а ты как здесь оказался?

— Да так, — ответил Чупати.

— А я как раз шел к тебе. Есть у тебя местечко для меня в своей радиомашине? А то мне что-то не хочется спать в казарме.

— Аж целых два. Скажи, а домой мы скоро поедем?

Шатори покачал головой.

— Что-нибудь случилось? — поинтересовался Чупати.

— Ничего особенного, дружище, если не считать того, что из местного музея стащили две картины Боттичелли.

— А где этот музей находится?

— В Эстергоме.

— И поэтому ты здесь? — спросил Чупати, а потом шепотом добавил: — Уж не подозреваете ли здесь кого?

Шатори улыбнулся наивности сержанта.

Они прошли мимо стоявших в ряд машин. Шатори был очень доволен тем, что его включили в оперативную группу, которая занималась расследованием дела о похищении этих картин.

— И вся суматоха из-за каких-то двух картин! — удивился Чупати, выслушав объяснение Шатори.

— Представь себе. Между прочим, каждая из этих картин стоит не меньше миллиона.

— Ух ты черт! — Чупати прищелкнул языком.

Откровенно говоря, Шатори точно и сам не знал, зачем руководитель опергруппы послал его в этот городок. Сказал просто: «Поезжайте, присмотритесь. Вы можете понадобиться в любой день».

— Хочешь, пройдемся вместе до станции и обратно, — предложил офицер.

Чупати ничем не был занят и с радостью согласился:

— До вечера я свободен, только предупрежу радиста, на случай если меня будут искать.

По дороге Шатори рассказал Чупати про свои домашние дела: в этом году сын должен идти в школу, и жена сейчас готовила его к школе.

На вокзале было очень оживленно, поезда прибывали чуть ли не каждые десять минут.

С перрона оба полицейских и с ними Кантор прошли в зал ожидания, где работал единственный при вокзале буфет. В нем было грязно, накурено, всюду валялись пробки от пивных бутылок.

— Выпьем чего-нибудь? — предложил Чупати.

Шатори отказался.

— А я выпью. Жажда мучает. — И сержант пошел к буфетной стойке.

Шатори от нечего делать посмотрел в зал. За годы службы в полиции он научился чуть ли не одним взглядом окидывать все, что умещалось в поле зрения, и сразу же запоминать самое главное. Вот и сейчас его внимание привлекли трое мужчин с одинаковыми черными лакированными чемоданами.

— Ну слава богу, утолил жажду, — сказал подошедший к офицеру Чупати.

— Ну и хорошо. А взгляни-ка вон на тех трех типов, — Офицер глазами показал в зал.

И тут, как ни странно, трое мужчин, словно по команде, встали и пошли к выходу.

— Хлыщи, — насмешливо заметил сержант.

— Да, но эти чемоданы у них…

— Серийное производство, ничего не поделаешь…

Шатори задумчиво смотрел мужчинам вслед.

Пожар начался в цехе завода ровно в полночь. В цехе работало сто пятьдесят рабочих. Почти в одно время раздался взрыв в заводской трансформаторной будке. Огонь быстро подползал к транспортерным лентам. В темноте началась паника. Рабочие бросились к выходу.

Начальник цеха бросился к пожарному сигналу, разбил предохранительное стекло, но кнопка вызова пожарных не действовала. Пламя тем временем подкрадывалось к машинам.

— Позвоните в пожарную! — крикнул рабочим начальник цеха.

Оправившись от страха, несколько рабочих с огнетушителями в руках бежали к горящему цеху.

Мюллер наблюдал за пожаром из-за угла заводского двора. Затем он подпрыгнул вверх и ухватился руками за край каменного забора. Подтянулся на руках и перепрыгнул через стену. Что было сил побежал к кукурузному полю. Сердце билось где-то в горле. Возле шоссе он споткнулся и упал. Из-за поворота выскочила машина с зажженными фарами, и Мюллер быстро сполз в кювет, чтобы его не заметили. Где-то вдали завывала сирена. Когда машина проехала, он перебежал через шоссе к реке.