Кантор идет по следу - Страница 32

На следующий день полицейское отделение, в котором служил Ковач, стало местом паломничества журналистов и фотокорреспондентов. Старшего сержанта фотографировали в различных позах с собаками и без них. Кантор боязливо прятался за спину хозяина, а Люкс, вопреки своему характеру и любви к тишине, добродушно сносил царящую вокруг него суматоху. Ковач сначала побаивался, как бы собаки не начали рычать на незнакомых корреспондентов. Он весьма удивился, увидев смирно сидящего Люкса, который временами поглядывал на хозяина, словно давая ему понять, что он знает: это так нужно, вся эта суматоха затеяна ради него.

А на другой день все утренние газеты поместили материал о «повелителе двух служебных собак».

— Ну вот вы и прославились! — не без зависти говорили Ковачу друзья, поздравляя его.

«Прославиться-то прославились, — размышлял Ковач — А вот о том, где и чем кормить собак, никто не думает. Считают, что это его личное дело. А начальство почему-то требует с него больше, чем с остальных». Ковач постарался отогнать от себя эти думы, однако утром, направляясь на тренировку собак, не удержался и размечтался о том, что было бы хорошо организовать учебную группу служебных собак. Ведь тогда все меньше было бы нераскрытых преступлений, да и порядку стало бы, больше. Организовать бы такую площадку для собак, на которой они воспитывались бы вместе с другими домашними животными… Но что толку мечтать! Ковач знал, что начальство считает его просто-напросто чудаком, которому здорово везет. А вот если бы всерьез занялись подготовкой служебных собак! И начали бы их подключать к розыску преступников… Ковач был бы рад заняться этим делом. Конечно, подучиться еще кое-чему не мешало бы.

«Вот если взять Кантора — замечательная собака, способна прямо-таки на чудеса. Но ее нужно учить. А Люкс? Что было бы со мной, если бы его не было рядом?»

Как-то на днях Ковач прочитал один детективный роман, в котором действовала собака. Собака не только перегрызла веревки, которыми был связан ее хозяин, но и нашла гангстеров. Может, это фантазия? А может, и нет. Ковач помнил слова одного педагога ветеринарного института, который все поступки собаки характеризовал не иначе как условными рефлексами. А разве это похоже на условный рефлекс, если Люкс для удобства едет выполнять приказ на трамвае или в автобусе, а не бежит бегом? Разве выбор более легкого пути есть рефлекс? Ну и пусть кто-то считает, что все поступки собаки — это рефлексы. Ковач же на практике убедился в том, что специально обученная собака способна думать. Собака, подобно человеку, способна понимать связи, способна к самостоятельным действиям.

Подобные мысли уже много дней занимали Ковача. Однажды вечером, придя домой, Ковач привязал себя к стулу шпагатом и, сунув Кантору под нос конец шпагата, несколько раз подряд сказал:

— Возьми! Возьми!

Собака очень скоро поняла, что хозяин просит у нее помощи. Она быстро перегрызла шпагат. Значит, писатель не выдумал ситуацию для своего романа. Любопытно было и то, что Люкс дольше Кантора не понимал, чего от него хочет хозяин. И не потому, что он был менее сообразителен, чем Кантор, а просто потому, что не считал, что хозяин попал в трудное положение. Зато стоило Ковачу начать кряхтеть и делать вид, что он хочет освободиться от веревок, как Люкс тотчас же перегрыз их.

О своих наблюдениях Ковач никому, кроме жены, не рассказывал.

В середине февраля Ковача срочно вызвали в районную полицию. Оставив Люкса и Кантора в приемной, старший сержант доложил начальнику полиции о своем прибытии. В кабинете находился незнакомый подполковник.

— Вот он, — сказал начальник уголовного розыска, представляя Ковача незнакомому подполковнику.

— Рад познакомиться с вами, — подполковник встал с дивана и протянул Ковачу руку.

Старший сержант даже растерялся.

— Отбросим субординацию, садитесь и поговорим попросту, — предложил подполковник.

«Интересно, зачем меня сюда вызвали? И кто этот подполковник? Может, я где какую оплошность допустил? Уж не из-за собак ли?…» — все эти вопросы теснились в голове Ковача. В душе он твердо решил, что бы ни было, собак в обиду не давать.

— Ну как поживаете? — спросил вдруг подполковник.

— Все в порядке. Собаки здоровы, находятся в соседней комнате…

Все сидевшие в комнате громко рассмеялись.

— Словом… все хорошо. Раз уж они тут, с вами, покажите их нам.

Причины общего смеха Ковач не понял.

Позвав собак, он приказал им:

— Отдать честь!

Люкс и Кантор вышли на середину комнаты и, усевшись на задние лапы, правую переднюю поднесли к уху.

— Браво, — похвалил собак подполковник. — Вы очень хорошо сделали, что привели их сюда. Мне приказано к одиннадцати часам доставить вас в центральную полицию.

— Меня? — удивился Ковач.

— Да. И вместе с собаками.

Ковач глубоко вздохнул и вдруг выпалил:

— Докладываю: я с собаками не расстанусь…

— Л никто от вас этого и не требует… — И, взглянув на часы, подполковник добавил: — Ну, пора отправляться.

На «джипе», который дожидался их у входа, за четверть часа доехали до центральной полиции. Ровно в одиннадцать часов седовласый полковник пригласил их в кабинет. Вслед за подполковником и Ковачем вошли в кабинет, степенно ступая по мягкому ковру, Люкс и Кантор. Ковач уже не беспокоился: по дороге в полицию подполковник рассказал ему о том, что принято решение организовать курсы по подготовке служебно-розыскных собак и что его, Ковача, тоже хотят привлечь для этой работы как хорошего специалиста.