Кантор идет по следу - Страница 22

— Давненько ты у меня не бывал, — проговорил старый кузнец, протягивая гостю руку.

— Работы много, старина.

Кузнец пригласил молодого полицейского в сени, усадил в старое плетеное кресло, принес из кухни наполовину наполненную кисловатым рислингом бутылку.

— Уж не стряслось ли какой беды? — поинтересовался кузнец.

— В том-то и дело, что стряслось, старина. Жители Верешвара контрабандой таскают уголь, а начальство меня ругает на чем свет стоит, что я плохо смотрю за порядком.

— Ты же знаешь, какие они пройдохи, эти верешварцы. Ты вот что сделай: разгреби тот каменный песок, который они везут, и загляни туда поглубже.

— Что ты говоришь? — удивился Ковач.

— Больше я тебе ничего не скажу: сам разберешься, а теперь давай-ка выпьем.

Допив вино, Ковач начал прощаться:

— Спасибо, тебе, старина.

— Уже уходишь? — удивился кузнец.

— Служба. Собак надо кормить. Ну, до свиданья.

Шагая по дороге, сержант размышлял над словами старого кузнеца: «Загляни туда поглубже…» Вот тебе раз! Сержант даже хлопнул себя ладонью по лбу.

На следующее утро, заставив собак проделать несколько обычных упражнений, Ковач вместе со своими четвероногими друзьями поспешил к зданию старой таможни. Было еще рано, и Ковачу пришлось минут пятнадцать ожидать первого троллейбуса. Люкс по-хозяйски уселся рядом с водителем, а Кантор расположился у ног своего хозяина.

Вспомнив о том, что начальник участка проводит облаву в районе между таможней и кладбищем, Ковач решил дойти до железнодорожного переезда. Доехав на троллейбусе до конечной остановки, Ковач с собаками прошел немногим более километра пешком и вышел к переезду. Вскоре на дороге показалась первая телега.

Ковач спустился к мосту и стал ждать. Когда подвода поравнялась с ним, он крикнул возчику:

— Стой!

Но тот как ни в чем не бывало продолжал погонять лошадей.

— Люкс! Остановить! — сердито крикнул Ковач собаке.

Люкс стрелой выскочил на дорогу и, подпрыгнув, схватил зубами поводья.

— Ого! — выкрикнул возничий, увидев пса.

— Вы разве не слышали, что я вам сказал? — спросил подоспевший Ковач возничего. — Что везете?

— Что везу? Каменный песок…

— А еще что?

Возничий покачал головой и, разведя в стороны руки, посмотрел на повозку, словно желая этим сказать: «А вы сами разве не видите?»

Подойдя к повозке сзади, сержант подозвал собаку и крикнул:

— Люкс, прыгай! — А когда пес уже был на повозке, добавил: — Ищи! — И показал рукой, как нужно разгребать песок.

Люкс понял, чего от него хочет хозяин, и передними лапами начал быстро разгребать каменный песок. Кантор остался на земле и беспокойно крутил головой, а Ковач все повторял слово «ищи». Не прошло и нескольких минут, как собака откопала несколько кусков каменного угля.

— Хорошо, Люкс! Хорошо! — похвалил Ковач пса и сделал ему знак, чтобы тот спрыгнул на землю.

— А ну-ка отвечай, папаша. Это, по-твоему, тоже каменный песок?

Возничий недоуменно развел руками:

— Какой шутник подложил мне угля под песок, ума не приложу.

До семи часов утра Ковач подобным же образом задержал девять повозок с каменным песком. Кантор, усвоив движения Люкса, помогал ему откапывать уголь. Под конец Люкс настолько освоился с этой операцией, что проделывал все самостоятельно: вскакивал на подошедшую подводу и начинал «раскопки», в то время как Кантор терпеливо ждал приказа хозяина.

«Ну, на сегодня, пожалуй, хватит», — решил Ковач, садясь на козлы первой повозки. Люкс, замыкая колонну, уселся на последней повозке. Кантору было приказано бежать по дороге, подгоняя отстающих.

Подъехав к кладбищу, Ковач увидел двух своих коллег-полицейских, которые стояли по обе стороны дороги. Завидев Ковача на повозке, они удивились и не могли понять, в чем дело.

— Ребята, можете идти домой! Всев порядке! — крикнул им сержант.

Каменная пыль попала Люксу в нос, он несколько раз чихнул, покрутил головой, с завистью поглядывая на Кантора, который, довольный, бежал по дороге. Люксу очень хотелось соскочить на землю и бежать рядом с подводами, но он не смел нарушить приказ хозяина — надо было присматривать за тем, чтобы кто-нибудь из подводчиков не вздумал свернуть с дороги.

Чем ближе повозки подъезжали к зданию старой таможни, тем беспокойнее становился возчик, вместе с которым ехал сержант.

— Что же теперь будет?… — причитал он.

— Разве вы не знали, что спекулировать запрещено?

Возчик начал объяснять, что он не спекулянт, что уголь он продает дешево, к тому же он не ворованный, а получен шахтером за работу.

— Горожанам зимой уголь требуется, — объяснил он, — а шахтерам нужны деньги. Вот и получается: и им хорошо, и нам.

— И все-таки это спекуляция. Городские власти сами позаботятся о топливе для горожан, не ваше это дело, — строгим топом проговорил Ковач, а сам невольно подумал о том, что он и сам-то не очень уверен, будет ли его семья полностью обеспечена топливом на всю зиму. Жена на днях жаловалась, что стояла в очереди за углем, но нужного количества угля так и не получила.

— Наш шеф разошелся, — шепнул на ухо Ковачу младший сержант, который подсел к нему в повозку возле кладбища. — Представь себе, с половины седьмого мотается от одной засады к другой и все без толку… А мы ему такой сюрприз преподнесем!

У Ковача не было пи малейшего желания преподносить своему начальнику сюрпризы, и втайне он надеялся, что тому наконец надоедят поиски спекулянтов углем и он вернется в отделение.